Название: "Хуже, чем пение"
Автор: Wimp_Construct
Рейтинг: R
Жанр: Джен
Тема: Ролевая игра "Странные приключения странных персонажей: Стрелка от часов" (2021)
Пэйринги и персонажи: Брон Вильске, Заккари Гримм Тейлор, Кенсэлем Атанар, Кренамит, Наджедрей, Ферайдаксан Арайский
Размер: Мини
Метки: Юмор, повседневность
Утро нового, 1322 года от Великого Катаклизма началось с ворчаний, причитаний и стенаний.
Ворчал Заккари, чей наркотический табак, зачем-то вывешенный пьяным зверлингом на ночь за окно, отсырел в холщовом мешке, слипся в ледяной чёрный ком и был безнадёжно испорчен.
Причитал Брон, чья голова раскалывалась на две части подобно перезрелому каштану, пока пространство вокруг двоилось и троилось. Вильске казалось, что количество спутников резко возросло, и если с этим фактом он, положа руку на сердце, был готов смириться, то от осознания, что новыми спутниками были копии старых, к горлу подкатывала тошнота: градус безумия и без того был слишком высок.
Стенал Ферайдаксан, чей прекрасный парик с длинными волнистыми волосами превратился в короткое лохматое нечто с торчащими во все стороны вихрами. Пытаясь вспомнить, при каких обстоятельствах он умудрился испортить свой лучший экземпляр, Ферайдаксан не замечал, как Кренамит с наигранным интересом пялился в стену, отвернувшись от эльфа, чтобы не встретиться с ним взглядом.
Не ворчали, не причитали и не стенали лишь Кенсэлем и Наджедрей. Один — потому что был трезвым и бодрым ввиду конструкции, другой — потому что не видел смысла. К чему тосковать, если в мире полно хлеба, приключений и врагов, которым можно снести головы ударом меча?
В таком состоянии компания спустилась — точнее, сползла — на первый этаж таверны "Томная зебра". Заняв один из столов в углу, куда не долетал свет из окон, путешественники расселись — точнее, распластались — по местам под непередаваемый аккомпанемент перегара и шума в затылках. Вид у путников был до того недружелюбный, что принимавший заказ разносчик на всякий случай держался настороже.
Время в ожидании скудной снеди и всего жидкого, что только могло отыскаться в баре и не содержало в себе алкоголя больше, чем слабое пиво, приключенцы провели в молчании. Слышно было лишь шуршание книжных страниц, которые изредка переворачивал конструкт. Поэтому стук посуды о деревянный стол показался им ударом глухого барабана на центральной площади. Путники злобно зыркнули на побледневшего юношу, и тот поспешил скрыться за барной стойкой.
— С нвм гдм, блн, — сонно пошутил эльф и без зазрений совести широко зевнул, не утрудившись прикрыть рот ладонью. — И с дбрм трм.
— Было бы оно добрым, — прохрипел Брон, тоскливо гипнотизируя суп, от запаха которого его подташнивало.
— Жрать хочется, да в брюхе колется? — криво усмехнулся Заккари, чья голова слегка гудела после вчерашней попойки. — Жахни лучше питья, там вон целый кувшин.
— На кой чёрт я так бухал, ну на кой чёрт, — простонал Вильске и пододвинул к себе посуду, брезгливо принюхавшись. — Что это за дрянь?
— Рассол из-под маринованных пламяплодников, — пояснил конструкт, не отрываясь от чтения. — Дикоземельные растения семейства пламенносемянных, у которых после цветения...
— Кенс, захлопнись, прошу, — взмолился Брон и припал к кувшину, не заметив, как в немом хохоте затряслись плечи хирурга. — Жить можно. Ещё бы тряпку на лоб, чтобы башка не трещала — и, клянусь, я бы пожертвовал яхвеистам два медяка по доброте душевной.
Кренамит, сидевший от него по левую руку, взял со стола старое льняное полотенце, заменявшее собой салфетку, живо смочил его в холодной воде из чьего-то стакана и смачным шлепком накрыл тканью лицо Вильске.
— Не благодари! — добродушно улыбнулся некромант, похлопав друга по спине. — И не забудь отдать в церковь две копейки.
От похлопываний по спине полотенце свалилось на колени Брона, открыв его пунцовое от гнева лицо.
— Вы, сука, сговорились меня допечь? — сквозь зубы процедил он, зыркнув на умертвие. — Я тебе эту тряпку!..
— Не ори, — поморщился Фер, пытаясь попасть вилкой с салатом в рот. — И без тебя хреново.
— Просто картина эпохи Возрождения после Великой Войны, — хмыкнул Кенсэлем, изобразив ладонями раму. — Будь у меня чувство юмора — принял бы позу злодея и выдал нечто абсолютно избитое. Вроде: "Вам, наверное, интересно, зачем я вас здесь собрал?" — он сложил пальцы рук подушечками вместе и посмотрел на сонных сопартийцев коварно блеснувшими глазами.
— Когда занудный конструкт пытается шутить — время драть когти, — угрюмо проворчал Брон, растирая лоб холодной тряпкой.
— Да ладно тебе, будь веселее, — толкнул его локтём Кренамит, — Новый год ведь! Был вчера, точнее.
— Моё веселье осталось в старом году, — ответил мужчина и, поморщившись, вновь отпил из глиняного кувшина.
— Что, не по нраву тебе рассол из-под маринованных чего-то там? — ухмыльнулся Гримм Тейлор, забивая трубку оттаявшим табаком.
— Что, не по нраву тебе лёд в трубке? — вяло отбрехался Вильске и принялся за еду, наконец-то поборов тошноту.
— Какие вы хмурые, — покачал головой конструкт. — Впрочем, я знаю, как это исправить.
Кенсэлем заявил это с такой уверенностью, что эльф, наконец-то ухвативший зубами салат, перестал жевать.
— Н-да? — с сомнением в голосе спросил он, дёрнув ухом. — И что же ты хочешь сделать?
— Исправить одно досадное упущение, — таинственно ответил Кенсэлем и начал доставать из середины книги листы с какими-то рисунками. — В Республиках принято дарить что-нибудь в ночь со Старого на Новый год, чтобы от тепла подарка человеку было легче продержаться до дня святой Лео Матео и схождения снега, — начал он, раздавая листы спутникам. — Иногда дарят что-то, что можно сжечь, якобы зима от этого будет теплее. У меня получилось нечто... среднее. Это, конечно, можно сжечь, но вы не настолько меня утомили, чтобы я желал видеть ваши лица в огне, — добавил он, глядя, как вытянулись физиономии у приключенцев, разглядевших изображения на пергаментах. — Просто задумка с рисованием показалась мне забавной. Потому что хуже, чем рисование, мне даётся только пение.
Путешественники в молчании таращились на, несомненно, одно из самых кривых произведений искусства за всю историю графики. Оно не вызвало бы такой реакции у сидевших за столом, если бы на произведении искусства не были изображены они сами.
Первым отошёл от шока Гримм Тейлор. Посмотрев на чернильные каракули, он округлил глаза, а затем захохотал с такой силой, что выронил трубку на стол.
— Кенсэлем, блять, за что?! — завопил он. — Моё лицо как будто переехали телегой!
— Я не умею рисовать зверлингов, — оправдался хирург.
— И почему я похож на угашенного дракона? У меня не такие зрачки!
— Ты по жизни угашенный, — съязвил эльф, рассматривая свой экземпляр. — Ты хотя бы похож на дракона, а я — на кошкодевочку с утиным хлебалом. А утиное хлебало, между прочим, должно быть у тебя!
— Это не клюв, это надменная улыбка.
— Бля-я-ять, — протянул Брон, закрыв лицо ладонью. — Кенс, что с моим портретом? Почему у меня шрамы?
— Это бакенбарды.
— Сука, они на висках растут, а не от уголков рта! — заржал Вильске. — Поэтому, наверное, я тут такой грустный: у меня шрамы от слишком большого зевка и одинокий гриб в левой клешне.
— Это трость, разрази Вас Яхве! — громогласно возразил хирург. — Она не влезла целиком, только навершие!
— А мне нравится! — воодушевлённо заявил некромант. — И Наджу тоже. Он вообще прям как в жизни получился, такой же весёлый. Вон, как улыбается!
Скелет закивал, испытывая неимоверную радость, что получил собственную копию этого странного рисунка.
— Ты — э-э, Вы — ты мне вот что скажи, Кенсэлем: с чего такая щедрость? Мы вот друг другу ничего не преподнесли кроме компании в закидывании алкоголем, а ты вдруг целый подарок сделал, ещё и своими руками.
— Спасибо, что руками, — давясь смехом, выдал Заккари.
— Мог бы — сделал бы не руками, — посмотрел на зверлинга конструкт. — Специально для Вас. Ещё бы подпись поставил. Тоже не руками.
— Извращенец!
— Виртуозный извращенец, я бы попросил.
— Так что там с подарком? — прервал их некромант.
— Мне захотелось поднять вам настроение, — пожал плечами хирург. — К тому же, если вы всё же сохраните рисунки, то они станут неплохими вещами, чтобы рассматривать их в старости за стаканом тёплого вина и предаваться воспоминаниям. Люди падки на предметы, которые что-то в себе несут.
— Например, унижения и страдания, — ухмыльнулся Фер.
— Слушай, а ведь реально: эльф здесь — кошкодевка с утиным клювом! — внезапно воскликнул зверлинг. — Беру свои слова назад: это шедевр! Я и впрямь буду наслаждаться этим рисунком под бутылку рома. А в старости скручу из него косяк и скурю.
— Да жалко, человек ведь старался. А ты — "косяк", "косяк".
— Если это — старания, то боюсь увидеть, как выглядят небрежные наброски.
— Ещё один. Брон, ну ты-то чем недоволен? У тебя вон, сколько всего: и шрам, и гриб, и тушь вокруг глаз размазанная. А у меня и Наджедрея — только белоснежная улыбка.
— У вас ещё и комплект зубов неполный.
— Он у нас и без рисунка неполный.
— У Заккари он, кстати, тоже неполный.
— Не бойся, кисуля: мне этого хватит, чтобы отгрызть твои наглые эльфийские уши.
— Закрой клюв, чудовище!
— Фер, угомонись: у меня из-за тебя в супе молнии сверкают.
— Забудь про суп, Брон: сейчас будет жаркое!
— Я тебе сейчас вилку в руку воткну, эльфийская сволочь!
— А ведь если задуматься, то маленькие молнии в супе — это как маленькие миски супа в больших молниях.
— Что?
— Что?..
Кенсэлем тихо усмехнулся. В какой-то момент подобные перепалки стали для него фоновым шумом. Поэтому он, не обращая внимания на сопартийцев, разглядывал свою копию рисунка, которую оставил в книге в качестве закладки.
Стоило признать, работа и впрямь вышла ужасной: никто из персонажей не был похож на свой оригинал. Даже нарисованный Кенсэлем, где "художник" схитрил и изобразил его лицо в бинтах, воспринимался самим Кенсэлемом как существо неопределённого типа.
Сложив рисунок пополам, конструкт убрал его под книгу и задумался. По правде говоря, хирург сам не понимал, почему решил подарить хоть что-то тем, кого упорно продолжал называть "мародёрами".
Может, в нем взыграла обязательность. Она была отличительной чертой человека, которым Кенсэлем был много лет назад. Наступил праздник? Оставь обиды и склоки позади, окажи внимание тем, кто находится рядом.
Может, ему захотелось не только развеселить спутников, но и ощутить то, что он ощущал много веков назад: чувство взаимообмена, благодарности и счастья от того, что люди, которым можно преподнести дары в честь давней традиции, присутствуют в его жизни.
А может, Кенсэлем действительно надеялся, что рисунки будут сожжены. Тогда он увидел бы, как горят лица безумной компании, изрядно потрепавшей ему нервы за месяцы совместного путешествия.
Но даже если это было правдой, старый конструкт не стал делиться столь крамольными мыслями вслух. Лишь вздохнул и вновь принялся за чтение книги "Manuale di autoistruzione del guaritore-inquisitore"*, втайне радуясь, что никто из его новых знакомых не знает велийского языка.
*Самоучитель лекаря-инквизитора
15.09.2021
Музыка: https://www.youtube.com/watch?v=lXBYEMD9mdw
|
29-07-2021 00:07
Проезжающий на мопеде
